Пятница, 29.03.2024, 00:49
| RSS

Каталог материалов

Главная » Статьи » Книги и рассказы » 14 инкарнаций Саны Серебряковой

Глава 2. Дикое прошлое (ч.1).

Он поплыл в безбрежной разноцветной реке.

Однако, долго плыть не пришлось, кто-то будто выдернул его из этого потока за руку, прошептав на ухо:

– Нет, Саша, сегодня мы не будем барахтаться в море сновидений, у нас есть другое дело, помни о нем.

– Где мы? Куда плыть?

– Плыви назад по хронологии, в прошлое, и мы не плывем, мы летим. В ближайшее прошлое. Кем ты был, до того, как стал Сашей…

– Разве не стриптизершей?

– Не сбивай себе настройку, давай проверим, есть ли там что-то еще. Там умещается лет двадцать. Что ты видишь?

– Я стою с куклой на дороге.

– Так, сейчас, скорректирую наше движение, посмотрим. Сосредоточься на образе, ты стоишь с куклой. Ага, я вижу, ты маленькая девочка.

Саша тоже видел сквозь расступающийся туман. Заасфальтированная дорога, дома вокруг, американский частный сектор.

– Надеюсь, это не Канада, – буркнула рядом Сана.

– Это Америка, – проговорил Саша, заворожено глядя на себя самого.

Перед ними стояла девочка лет трех, засунув палец в нос, и рыдая. На ее макушке торчала смешная косичка, а голубое платьишко растрепано.

Саша так же увидел, что Сана стоит рядом с ним все в том же пуховичке и красной платье, засунув руки в карманы, и ежась, как будто здесь холодно, хотя на дороге царило лето, и было часа четыре вечера.

Девочка перед ними ничего не замечала, заливисто рыдая и болтая каким-то изрядно поломанным пупсом, держа его одной рукой за ногу.

Вдруг, раздался трубный гудок откуда-то слева. Девочка удивленно подняла взгляд, обернулась, а в следующее мгновение огромный черный американский грузовик с блестящей хромированной решеткой радиатора, снес ребенка на огромной скорости.

– Интересно, – проговорила Сана.

– Интересно? – Саша прибывал в ужасе. – Что это было? Это что? Это же был я, да? Та маленькая девочка? Где она?

– Да, ты был этой девочкой, а это, похоже, семьдесят шестой год. Получается, быстрое перерождение сразу после стриптизерши, и не менее быстрый финал.

– О чем ты? Что с той девчонкой?!

– О… прости, Саша, я говорила, что могут быть шокирующие сцены. С тобой в той жизни произошла небольшая неприятность, тебе было почти три года.

– Неприятность?! Грузовик это неприятность?! – Саша схватился за голову. – Боже, я помню это! Последнее, что я видела, этот здоровый грузовик и его стремительно приближающуюся решетку радиатора! А потом темнота.

– Послушай, Саша, тебе надо научиться реагировать на такие вещи без истерик. Мы сегодня не раз полюбуемся на твою смерть, если ты каждый раз будешь так переживать…

– Да меня же размазал по своему радиатору чертов грузовик, когда мне было всего три года!

– Саша, успокойся, это проза жизни. Ты умирал и рождался тысячи раз. Мы всего лишь увидели финал одной из твоих жизней. Посмотри на себя, сейчас ты жив, ты родился снова. То, что тебя сбил грузовик ребенком, не более трагично, чем, если бы, он сбил тебя в старости.

– Не более? Я вообще не успел пожить, не успела жизнь раскрыться мне, как мои мозги оказались на дороге!

– Не драматизируй. Даже короткая жизнь имеет смысл. А эта жизнь по каким-то причинам должна была быть такой короткой. Это естественно. Жизнь завершилась, поэтому оборвалась.

– Какой логичный довод! Ты так говоришь, потому что тебя то, небось, не сбивал грузовик.

– В средневековье во Франции меня сожгли на костре, могу тебя заверить, грузовик не плохая альтернатива.

– На костре?.. О… прости…

– Да ничего, мне тогда уже был доступен чрезвычайный контроль над телом и сознанием. Я смеялась, когда меня жгли. Эти бедолаги, в последствии, умерли от инфарктов и инсультов, вызванных тревогой и страхом, думая, что я прокляла их этим смехом, а мне просто было смешно над их затеей.

– Блин, Сана, ну ты просто камень. Так спокойно рассуждаешь о таких вещах!

– Поживи с мое, братик.

Саша огляделся.

– Похоже вон там, мой дом. Что за странная короткая жизнь. Почему так случилось?

– Причин может быть много, либо твое короткое воплощение и смерть должны были чему-то научить родителей или даже водителя, либо ты чувствовал, что все лучшее уже случилось, дальше вырастешь, совершишь непоправимые ошибки, так что пора на перерождение, здесь делать нечего.

– Что? Мне было три года, Сана. Я был мелкой сопливой девкой. Я, по-твоему, сообразила, что залечу в двадцать лет, и поэтому встала под грузовик? Я оказалась на дороге случайно! Я даже не поняла, что это дорога, что тут опасно!

Сана вздохнула:

– Саша, мы формируем нашу жизнь, как перед ее воплощением, так и во время него. Да, ты был несмышленой девочкой, но твое надсознательное «Я» направило тебя на дорогу, потому что, жизнь должна была закончиться.

– Как-то все это ужасно, – пробурчал Саша, убито.

– Вот поэтому я не стала показывать тебе это наяву. Утром, когда увиденное будет лишь сном, ты сможешь смотреть на вещи чуть более философски.

Сана осмотрелась, не без интереса. Для нее это все, похоже, было не более чем интерактивным кино.

Саша проворчал:

– Вот смотрю я на тебя и думаю. Грани твоей странности бездонны. Там, наяву, ты ходила по морозу почти раздетой, а здесь, в сонном видении, да еще когда здесь лето, ты в пуховике.

– Ну это просто мой последний образ перед вхождением в сон… это не имеет никакого значение, почему тебя все время беспокоит моя одежда?

– Твой последний образ, был розовая пижамка, Саночка. Шелковистая на ощупь. Я запомнил.

– Ну не буду же я ходить здесь в пижаме!

– Ладно, Сана, проехали. Твоя логика поистине запутана, как гиперкуб Хинтона!

– Идем дальше, – сказала Сана.

– А? Куда?

– Прыгнем в водоворот.

Сана взяла его за руку, дернула за собой, и в следующую секунду они уже летели с какой-то поразительной высоты, в центр бурлящего внизу не то смерча, не то циклона. Ветер ревел в ушах. Сверкали молнии.

– Что это? Это что, водоворот по-твоему?! – крикнул Саша.

Сана умудрилась пожать плечами.

Спирали облаков поглотили их.

Напротив Саши сидела симпатичная блондинка, разглядывая его сосредоточено. Саша, от неожиданности, тоже на нее уставился. Он не понимал, что происходит. Только что они падали в какой-то ураган, и вот, вдруг, он здесь.

Это была поразительно замызганная квартирка, бог знает где. Горела лампа, стоящая на столе, отбрасывая тени на стены в жухлый узорчик.

– Ни хрена ты не понимаешь, в жизни, Луи, – сказала девушка Саше со всей серьезностью, потом потянулась, взяла зажигалку с тумбочки между ними, и закурила. Девушка была худая, изможденная, с большими глазами, но симпатичная. Ей было лет пятнадцать.

Саше показалось, он ее где-то видел.

Она смачно затянулась и выпустила струю дыма в воздух. Донесся запах. И Саша не знал, что это, но точно не обычный сигаретный дым.

Девушка затянулась еще, при этом у нее задергался глаз и рука.

– Простите… – открыл рот, Саша. – Но я, ни разу, не Луи, и где это мы…

– Чертов французик, ты вообще ни хрена не понимаешь, – сказала блондинка, смотря куда-то мимо него.

– А ты, можно подумать много понимаешь, Элизабет, – ответил девушке кто-то сзади.

Саша обернулся, буквально вплотную на диване сидел какой-то парень с бородкой и в смешной шапочке. Вероятно, это и был Луи.

В замешательстве Саша обнаружил, что парень сидит не просто вплотную, а нога Саши проходит сквозь его ногу, да и плечо незнакомца сейчас утопало в его груди на добрые пять сантиметров. Вдруг из живота Саши вынырнула рука с сигаретой и тот парень тоже затянулся.

– Эй! Что происходит? Я что, гребаный призрак! – воскликнул Саша, подпрыгнув на месте.

Парочка совершенно на него не отреагировала, подтвердив этот довод.

– Успокойся, Саша. Это твое воспоминание, – проговорила Сана.

Она стояла, прислонившись к шкафу, сложив руки на груди и разглядывая блондинку с каким-то меланхоличным выражением.

Саша провел рукой сквозь тумбочку, наблюдая, как ладонь проходит через дерево, скрываясь внутри.

– А мы что, тут как голограммы, что ли? Почему я прохожу сквозь предметы?

– Ну, обычно, в воспоминании присутствуют и вовсе бестелесно, я произвела маленькое улучшение, для удобства.

– Кто эта белобрысая девчонка?

– А ты не узнаешь?

– Да ты что, Сана? Девка выглядит так, как будто бухала с рождения, а от курева у нее уже глаза навыкате. Откуда я ее могу знать? У меня немного иной круг общения!

– Мне неловко говорить тебе об этом, но эта блондинка – ты.

– Забористую ты дрянь притащил на этот раз, Луи, – просипела девка, выдыхая дым через нос. – Я чувствую себя розовым шаром, которого надули гелием, а где-то в башке разноцветные пузырьки хором поют «Иисус возлюби нас».

У Саши отвисла челюсть.

– Сана... Скажи, что ты пошутила!

– Что, тебе не нравится малышка Элизабет? Посмотри, какая лапочка, вся в тебя, – хихикнула Сана.

Элизабет стряхнула пепел себе на собственное колено в черных колготках и даже не заметила.

– Что с ней случилось? – в ужасе спросил Саша. – Ее что, из дома выгнали? Она больна на голову? Что это за притон?

– Это та самая сногсшибательная блондинка, которую ждет оглушительная карьера стриптизерши через десять лет, – пояснила Сана.

– Ты же согласилась, что мне не стоит это переживать заново!

– А разве мы переживаем? Мы наблюдаем со стороны во сне. Все безопасно. Да, она выглядит немного не фонтан – ну что поделать, бурное детство, стремительное отрочество. Пьянки, гулянки, много новых знакомых. Ах, разве все мы не веселимся в старшей школе?

– Что? Ты что так шутишь Сана?

– Я бы сказала, испускаю черный сарказм.

– Правда, что Земля, круглая, Луи? – подала голос деваха.

– Да, – кивнул Луи.

– А я думала квадратная.

– Что ж, бывают в жизни разочарования Элизабет, Санта-Клауса тоже не существует, – пробурчал Луи, уставившись в одну точку.

Саша схватил Сану за плечи и вскричал:

– Это сюрреализм! Я не мог быть этой прокуренной малолеткой, у которой даже форма земли взывает сомнения! – воскликнул Саша.

– Ну что ты так переживаешь, во времена крестовых походов, я тоже немного плавала в этом вопросе. Общественное мнение тогда, разделялось, хи-хи-хи!

– Хватит издеваться, Сана! Там было дремучее средневековье, а тут, Англия, шестидесятые годы! Черт, да уже цветные телевизоры изобрели!

Сана отошла от шкафа, прохаживаясь по квартире, говоря на ходу:

 – Мы здесь присутствуем, как бы проекцией, и наблюдаем со стороны за сценой из той твоей жизни. На вопрос, что случилось с Элизабет, у меня нет однозначного ответа. Отчасти пробелы в воспитании, отчасти природное раздолбайство. Мать уборщица, отец водитель спецтехники. В принципе с деньгами особых проблем нет, да и семья, как семья. Родители ее по своему любят, но воспитывать некогда, да и попробуй воспитай такую разгильдяйку. Учиться она не любит. Зато общительна, состоит во многих молодежных компаниях, и часто так вот зависает с друзьями по квартирам и притонам.

– Ужасно, – отозвался Саша, разглядывая версию себя, отрешенно смолящую папиросу.

– А потом, как ты помнишь, встретит большую любовь в виде рок-музыканта, и уедет с ним в Ливерпуль. К тому моменту, она будет меньше пить, да и подрастет, так что внешние данные станут вполне ничего. Даже в таком состоянии, как видишь, Луи не жалуется.

– В смысле? Они что – парочка? – испугался Саша. – Да он же старше даже меня сейчас! Ему лет двадцать пять!

– Луи двадцать три, просто на нем тоже сказалась бурная жизнь. И он не так плох, мозги у него тогда еще работали, он потом смог выбраться из такого прозябания, обзавелся семьей, и дожил себе спокойно до старости.

– Какая идиллия…

Луи тем временем отпил еще пиво, и подал голос:

– Элизабет, я все думаю, почему ты таскаешься с такими, как я? Зачем тебе это? Ты же не такая уж дура.

– Это он сейчас про ее ремарку о квадратной Земле? – вставил Саша, не удержавшись, но Сана ему шикнула, чтобы слушал дальше.

– Опять ты за свое, Луи. Я же сказала – ни хрена ты не понимаешь. Я так хочу. Я не хочу жить, как все! Я хочу жить, как я хочу, понял?

– У тебя бы могло быть будущие, Лиззи, это у нас всех его уже нет.

– Не нуди, и не называй меня Лиззи, терпеть не могу.

Элизабет затушила сигарету о тарелку, не с первого раза попав в нее, а потом стала методично скатывать чулок с левой ноги.

– О… – воскликнула Сана. – Нам, пора, Саша. Малышка Элизабет и Луи, сейчас займутся кое-чем, на что смотреть нам совершенно излишне. В основном для сохранения нашего же психического здоровья.

– Что? – опять испугался Саша.

– Ах, мне тоже нелегко, ты же понимаешь, что эта Лиззи в каком-то смысле часть меня, и я ощущаю ее личность. Вот уж, не самое приятное сознание. Пошли-пошли, да не оглядывайся ты так, у них все будет отлично. В первый раз, ты сделала аборт не в пятнадцать, и виноват там был не Луи, а улыбчивый парень, моющий машины на автозаправке в соседнем квартале.

Саша уже не знал, что сказать, у него просто отнялся язык, и он дал себя увести, в клубы тумана.

– Я думаю, тебе надо, все-таки, кое-что пояснить, касательно такого воплощения, – сказала Сана, когда они остановились в облачной дымке. Понимаешь, в той жизни ты хотел эксперимента.

Саша ужаснулся:

– И стал тупой девочкой-наркоманкой попадающей в истории? Ну, зашибись, тяга к экспериментам!

– Да, ты хотел исследовать самое дно. Я прочитала это в том, чем является Элизабет. Грубый поспешный слепок, сделанный в отчаянии. Хмм… а это интересно. Я думаю, нам обязательно надо посмотреть, что было перед этим. Что на тебя так повлияло.

– Да уж, давай-ка посмотрим.

– Настройся, улови проблему. Тот момент, который стал для тебя ключевым. Это не последняя жизнь перед Элизабет. Не ремонтник из Мэриленда. Та жизнь была спокойной.

Саша отрешенно смотрел в туман, видя там сцены американской глубинки, шоссе и придорожных закусочных.

– Да… это была скукота, рефлексия и стагнация, – пробормотал он.

– Стагнация?

– Не знаю, как объяснить. Как будто все двигалось по кругу. Еще одна жизнь, в которой… все по-прежнему.

– Так… понимаю. Двигайся дальше, вглубь. Посмотри, целая череда достаточно одинаковых и коротких жизней. Это интересно, какая то интрига.

– Черт, Сана, мои жизни – это тебе не сериал, чтобы скоротать вечерок с попкорном! И почему череда? Эта картинка в тумане будто застыла на начале и середине двадцатого века.

– У тебя там веер параллельных жизней. Твое сознание пыталось выйти из замкнутого круга в многочисленные варианты. Ты прожил сотни лет, которые заняли пятьдесят в истории Земли.

– Если бы я еще понимал, как это.

– Сейчас не время этим заниматься. Давай просто отправимся дальше и посмотрим на что-нибудь еще.

Сана взмахнула рукой, и они мгновенно оказались совершенно в другом месте. Саша обнаружил себя стремительно скачущим на лошади по жаркой прерии. В лицо летела пыль из-под колес какого-то дилижанса.

Происходящее ввело его в ступор и панику. Ведь он никогда в жизни не ездил на лошадях, а тут такая скорость, он верхом, и чувствует, как кобыла под ним несется галопом. Однако он почему-то не падал, хотя убедился, что сейчас на лошади сидит он сам, Саша, в… А что за одежда на нем, действительно? Он задумался об этом впервые, как они затеяли это путешествие во сне. Но увидел нечто вполне приличное, джинсы, футболку, кроссовки. Правда, заподозрил, что это появилось только что, как задумался об одежде. Так обычно и бывает во сне.

Справа возникла Сана, верхом на черной кобыле… А может и коне, Саша не разбирался. Девчонка лихо скакала, привстав в стременах, при этом, ее пуховик и платье никуда не делись, что смотрелось весьма гротескно для такой ситуации. Девушка получала явное удовольствие от происходящего.

– Что твориться? Мы где? Почему я на лошади?

– Мы скачем по прерии за каретой, Саша, не видишь что ли?

– Очень смешно. А зачем? Что это?

– Дикий Запад Саша. Судя по местности центральные штаты. Год, я так понимаю, в районе 1770-х.

– Это одна из моих жизней?

– Да, но сам ты, вон там.

Саша посмотрел в указанном направлении, в пыли проступил какой-то ковбой не менее лихо, чем Сана, скачущий на своем коричневом жеребце, размахивающий на ходу веревкой. Кажется, это называлось лассо. И, судя по всему, он собирался закинуть его на резной угол кареты.

– Так, я что, был грабителем дилижансов? – поинтересовался Саша.

Тем временем вокруг появились и другие участники погони, такие же залихватского вида ковбои в шляпах, с пистолетами. Трое. И все они гнались за злосчастным экипажем, что усиливало подозрение, о разбойничьей банде, решивший грабануть каких-то путников.

– Какого плохого ты о себе мнения, Саша. Это походит на дилижанс?

– А что, нет?

Девушка как будто присмотрелась внимательней.

– Ой, и правда. Наверное, повозки такого типа и называются дилижансом. Что ж, я не увлекалась фильмами про индейцев, так что не признала, прости.

– Я тоже не увлекался!

– Правда? Как интересно. Но как видишь, эта тема тебе более чем близка.

– Как ты умудряешься даже во время такой дикой скачки, наукообразно разглагольствовать?!

– Ну, мы же в видении, экстрим происходящего кажущийся, я могу в любой момент слезть с коня и парить по воздуху в полулежачем положении.

– Так что, я главарь какой-то банды, которая грабит почтовые фургоны? – напомнил ей Саша, о текущем, а то, она, похоже, отвлеклась.

Тот ковбой, которым, по заверениям Саны, и был он сам, тем временем, закинул свое лассо на угол. Правда, не ясно, что он этим хотел добиться, экипаж таким способом определенно не остановишь. Потом выхватил револьвер, и начал сближаться.

Из окна дилижанса высунулся человек в черной шляпе, с гирляндой пуль через грудь. И сделал пару выстрелов, но мимо. Ковбой-Саша, как будто этого и ждал, метко всадив пулю ему в лоб, и человек повис в окне. Спутники ковбоя, ободряюще засвистели и закричали, пришпоривая коней.

– Ну вот, я пристрелил почтальона! – удрученно проговорил Саша.

– Ты серьезно? Этот парень в окне, по-твоему, походил на почтальона? – спросила Сана, смеясь.

– Ну… письмо любимой я бы ему не доверил, видок у него какой-то нерасполагающий, но это же Дикий Запад. Они тут душ принимают раз в год, и носят весь свой боезапас даже в туалет.

– Ты знаешь, Саша, при всей дикости Дикого Запада, почтальоны пулями не обвешивались и в черное не рядились. Это тебе такой жирный намек.

Ковбой приблизился к дилижансу вплотную, натянул веревку, и перепрыгнул на заднюю подножку.

– Это правда я? Ну прямо Клинт Иствуд, – прокомментировал Саша.

Ковбой прополз к двери, держа пистолет, распахнул дверцу, дал телу мужика в черном выпасть и стал палить в салон, зычно крича:

– А ну останавливайтесь, говнюки, и сдавайтесь, быстро! Стой, говорю! Руки вверх!

– Да, Саша, ты прямо был гением переговоров. Люди находящиеся внутри, вряд ли бы успели последовать твоим разумным воззваниям, ты же изрешетил их пулями, – проговорила Сана.

– Скажи это парню в шляпе, я вообще происходящее не помню.

Лихой мужик уже залазил в карету под дружные радостные вопли его друзей. А через некоторое время дилижанс стал замедлять ход, четверка лошадей, что его тянула, стала взбрыкивать, ржать, и замедляться.

Повозка остановилась, из открытой дверцы выпал какой-то юнец в смешной шляпе. Причем так, как будто его оттуда вышибли пинком. Следом, эффектно и красуясь, выскочил ковбой. Его спутники осаживали лошадей, окружая выпнутого пацана, хохоча и ругаясь.

– Полюбуйтесь, парни, последний выживший из банды Эрни.

– Черт, Быстрый Билл, ты что, положил всю банду Кривого Эрни? Кого мы будем теперь вешать?! – воскликнул один из спутников, и все дружно загоготали.

– Я предложил им сдаться, они не захотели. Там внутри штук пять трупов.

– А где сам Кривой Эрни?

– Кажется, это он выпал, там, чуть дальше. Давно не видел его рожу вблизи, не признал. Его, конечно, стоило бы взять живым.

– Скажи ему, чтобы в следующий раз представился, прежде чем высовываться и палить в стражей порядка! – воскликнул другой спутник и все снова загоготали.

– Это вот они, стражи порядка? – переспросил Саша у Саны.

– Познакомься Саша, шериф и его команда, не видишь что ли, звездочки у них на груди?

– Елки-палки, да они сами больше на бандитов походят. Где их шерифская форма?

– Ну, Саша, провинция, крайний рубеж. Здесь людям не до формальностей, да и бюджеты местных городков довольно скромны. Тем более Быстрый Билл, любил наряжаться элегантнее, чем скучные костюмы шерифов.

– То есть… это что, вон тот мужик, который я? Шериф и есть?

Саша увидел на рубашке ковбоя золотистую звезду, и даже чертыхнулся. Его прямо гордость за себя распирала.

– Да, иной раз от тебя был какой-то прок обществу, – прокомментировала Сана. В данной сцене, шериф Быстрый Билл, оперативно пустился в преследование угнанного бандитами дилижанса перевозившего деньги банка. Сейчас, как раз, эти прекрасные мужчины…

– Ты сказала прекрасные мужчины? Ты интересуешься ковбоями? Никогда бы не подумал. Подойди сначала их понюхай.

– Ну я об образе в целом, нюхать мне их совсем не обязательно. Есть в суровых мужчинах на жеребцах и с револьверами что-то…

– Сана, ты ли это? Что за речи? Я думал представители мужского пола для тебя малозначительный копошащийся планктон. Ты что-то перевозбудилась от погони.

– Да дашь ты мне сказать? Так вот, сейчас они залезают в салон, чтобы проверить сундук под сидением. По горячим следам банду удалось нагнать на дороге…

– Это дорога?

– Но уходя от погони, бандиты свернули в прерию, надеясь, видимо, где-то затеряется. Хотя глупость очевидная. Дилижанс куда быстрее едет по дороге, а на бездорожье одиночные ездоки на лошадях определенно имеют преимущество в скорости. Быстрый Билл отличился в этой истории, лично проведя задержание разбойников. Если можно так выразится, потому что он лишний раз подтвердил свое прозвище, поспешив и перестреляв всю банду Кривого Эрни, оставив для суда только самого молодого участника, который на свое счастье так перепугался что забился под сиденье, поэтому не схлопотал пулю, и был обнаружен Биллом, уже когда слегка выпустил пар.

– Тебе надо книги озвучивать, складно рассказываешь. Только поменьше бы черного сарказма.

– В этой жизни ты был хорошим парнем, хотел сделать мир лучше, и искренне сражался со злом в виде бандитов разного пошиба на этих просторах.

– Почему мы еще не видели, как меня здесь прикончат? Обычно я любуюсь исключительно на такие сцены.

– Смерть бывает сильным эмоциональным событием, на которое легче настроится спонтанно. Быстрый Билл тихо умер в старости, а сцена что мы наблюдали некая квинтэссенция сути его жизни. Поэтому нас перенесло именно сюда.

– Не знаю даже, что сказать. Мне нравится здесь. Не верится, что я мог быть таким крутым парнем с пистолетами. Ну, хоть что-то веселое, после твоих страшилок. Я уж и не думал, что у меня были какие-то нормальные жизни.

– Ну, если считать нормальным, когда дни за днем гоняешься за всяким отребьем, участвуешь в перестрелках, рискуешь жизнью, а в остальное время играешь в карты, пьешь в салунах и проводишь время с сомнительными девками…

– А что не так? Класс!

– По мне так, воплощению стоит быть более содержательным. У тебя было много хороших жизней. У каждого они есть.

– Очень на это надеюсь.

Категория: 14 инкарнаций Саны Серебряковой | Добавил: ilterriorm (08.04.2017)
Просмотров: 352 | Рейтинг: 0.0/0
Форма входа
Купить мои изображения


Поиск
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0