Холод. Серая тьма. Тяжелое сердце медленно и шумно сокращается где-то глубоко внутри, отдаваясь толчками во всем теле. Воздух застыл. Легкие втягивают стеклянную пустоту.

Он открыл глаза, увидев белый потолок своей огромной пустой спальни. Серые стены с несколькими картинами и плоскими светильниками, два черных кресла, повернутые в сторону больших прямоугольных окон, закрытых неподвижной, полупрозрачной, тонкой, белой шторой, сквозь которую в комнату проникает неживой свет из внешнего мира.

Локс сел на кровати, глубоко дыша и прислушиваясь к биению сердца. Ему было хорошо знакомо это ощущение - внутренняя тревога, куда-то зовущая, напрягающая мышцы, наливающая их силой; жажда. Сегодня особенное утро. Сегодня он напьется тьмой.

Он плавно поднялся с постели и точным стремительным движением нажал кнопку на маленькой стальной панели, встроенной в стену слева от кровати. Часть серой поверхности бесшумно отъехала в сторону, пропуская белесый утренний свет внутрь шкафа. Свет сверкнул, отразившись от чего-то висящего в черной глубине. Рука нырнула туда, извлекая коричневый плащ с крупным узором из блестящего металла на груди и рукавах. Локс аккуратно положил его на помятое одеяло и потянулся за такими же штанами с узором на голени и черной футболкой.

Когда это все было на нем, пришел черед чемодана, стоящего сбоку. Крышка из потертой стали легко открылась, на черной подкладке лежало два скорострельных пулемета. Локс посмотрел на них без всякого выражения, а потом быстрым заученным движением спрятал их под полами плаща.

Ледяные глаза вернулись к окнам. Этот холодный свет манил его также как зов.

Преодолев несколько шагов отделяющих его от наружной стены, он одним движением сдвинул штору, подставив лицо под лучи. Зрачки сузились, кожу приятно защипало. Локс увидел яркое белое светило с голубоватой кроной, нависшее совсем близко над неровными крышами тонких небоскребов и насекомовидными антеннами, чьи силуэты рассекали темно-синее небо. Серебряные нити пронзали насквозь серый утренний туман, накрывший город и окрашивали здания в цвет снега, преломляясь, ударяя в потоки машин, текущие по воздуху.

Рассвет. Для всех он оранжевый живой и теплый, но для него серебряный. Сегодня баланс был нарушен - пришло время убивать.

Локс медленно закрыл лицо стальной маской бликующей на солнце, которое отражалось в голубых глазах. Голова наклонилась, и тень от капюшона погасила свечение.

Фигура в плаще резко развернулась и широким шагом вышла из комнаты.

***

Он не помнит прошлого, он не видит будущего. Кто он и как появился в этом мире - он не знает. Но когда солнце встает серебряным его сердце бьется по-другому, говоря о нарушении баланса между злом и добром в человеческих душах. Черная цивилизация умирает, убивает сама себя. Природа человека мутировала, регрессировала, высвобождая животные инстинкты.

Плоская грязная крыша под ногами. Пыль вздымается в воздух и закручивается маленькими смерчиками от мощных ботинок на толстой подошве, глухо шагающих по ней.

Когда-то было не так, но теперь нужна некая сила, которая восстановит нарушенное. Может быть уже поздно, может быть то, что называется человечеством, исчерпало отпущенное время. Вселенная не будет терпеть вечно. Локс точно знал - он последняя мера.

Сталь блестит на груди, руках и ногах; пояс с пулеметами тихо позвякивает под кожей плаща.

Его одного хватит на всю планету. Стук сердца подсказывает, где нанести точный удар, какое звено огромной системы вычеркнуть, чтобы восстановить равновесие.

Прыжок. На высоте пятисот метров фигура с развивающимися полами плаща пролетела по воздуху над лентами тумана и с грохотом, расколовшим тишину, приземлилась на крышу другого здания.

Холодные глаза сверкнули из-под металла маски, отыскивая люк. Жертва где-то в этом квартале - он чувствовал. Локс зацепился пальцами за край крышки и открыл ее, даже не заметив магнитный замок. Затем он скользнул в вентиляционную шахту, пронизывающую здание до средних этажей.

Решетка вылетела из стены, согнувшись по полам, и со звоном упала на стол, стоящий по середине офиса, освещаемого трубкой синеватого светильника. Локс спрыгнул на пол и подошел к другому столу, на котором стояла тонкая панель компьютера.

Управляющий блок тут же отреагировал на мысленную команду. Экран посветлел, выводя надпись с просьбой ввести пароль, которая исчезла под взглядом пустых глаз, сменившись приветственным окошком закрытой корпоративной базы данных.

Шипение открываемой двери заставило его повернуть голову. В офис заглянула испуганная толстая женщина в безликой форме персонала. Ее, должно быть, привлек шум упавшей решетки.

- Как вы сюда попали? Кто вы?!.. - последняя фраза резко оборвалась, а женщина упала: Локс швырнул ей в висок маленький овал накопителя информации, рассчитав силу броска таким образом, чтобы не убить, а только лишить сознания.

Он не убивал просто так.

Сердце нетерпеливо бухнуло, и Локс вернулся к компьютеру. По экрану забегали данные и фотографии. Через секунду появилось изображение красивой девушки с черными волосами и серыми глазами. Спокойное не улыбчивое лицо смотрело на него с экрана компьютера. В нем не было ничего такого, что бы выдавало причину, по которой это звено нужно убрать. Настойчивый стук в груди подсказывал: это цель - ошибки быть не может. Ее зовут Эммили Толн - единственная дочь главы международной корпорации, занимающейся программным обеспечением для компьютеров и охранных систем; а также главы преступного синдиката, подмявшего под себя три страны.

Теперь Локс знал все. Пора уходить: уже слышно бегущих по коридору охранников.

Обратно по вентиляции получалось слишком долго, к тому же роботы имели, неприятную привычку преследовать до конца, а отбиваться от них в узкой шахте не хотелось.

Доставая пулеметы, он шагнул в коридор. Охранники: люди и роботы приближались с обоих концов коридора. В цилиндрических составных телах чернели открытые бойницы, которые нацелились на нарушителя.

Грянули первые выстрелы.

Локс скользнул влево и выпустил несколько очередей по людям, чтобы внести смятение. На них были специальные костюмы из защитного пластика, поэтому он не боялся кого-нибудь случайно застрелить; только ранить. Едва не опередив собственные пули, Локс прыгнул к шеренге парящих роботов. Удары кулаков сминали пуленепробиваемую броню. Две машины упали натужно жужжа. Звон, скрип рвущейся стали; оторванные фрагменты полетели в охранников.

Схватив последнего робота за манипулятор, Локс раскидал людей, используя его тело в качестве дубины. То, что осталось, он шарахнул об стену, выкинул отвалившийся манипулятор и побежал по коридору.

Пули засвистели мимо, но ни одна не попала в спину.

На повороте он прыгнул на стену, оттолкнулся, перескочил на противоположную, пробежал несколько метров, спрыгнул обратно на пол, вышибив пинком дверь в какое-то помещение.

Приемная, судя по дивану и низкому столу.

Локс перепрыгнул стол и нырнул в окно.

Сто сорок третий этаж. Потоки ветра обтекают тело. Мимо проносятся клубы тумана, который становится все плотнее. Серебряное солнце немного побледнело, потеряв насыщенность. Сквозь фиолетовую пелену внизу стремительно приближался мокрый асфальт.

Столкновение. Трещины разошлись вокруг кругами.

Локс выпрямился, поправил маску, которая и так сидела мертво. Встревоженный туман понемногу успокаивался, оседая на прозрачные лужи и кучи техногенного мусора. Воняло сыростью и отходами цивилизации. Солнце превратилось в белое пятно, но его дающий силу свет, успокаивал даже в этом вечном сумраке дна мира.

Жертва где-то рядом, ждет, когда он найдет ее. Что она чувствует в этот момент? Какую-то тревогу? Может, ее сердце тоже ощущает зов? Зов смерти.

Узкий проулок между двумя старыми, полуразрушенными домами, оставшимися здесь с давних времен. Желтые коробки лежат у влажной стены бесформенной грудой. Локс шагнул, стараясь не задевать плечами стены. Прошел мимо пустой глазницы окна, едва подсвечиваемого красным пламенем костра, который жгли нищие где-то в дальних комнатах. Жизнь кипит и в таких районах, у подножия высоких башен, на верхних этажах которых находятся директора корпораций; но там и там - животные, отличающиеся только уровнем образования. Ни в одном учебнике истории не написано когда исчез последний человек, неспособный порождать зло, неспособный ненавидеть. В тот день мир людей потерял смысл.

Проулок привел на оживленную улицу, по которой сновали люди, приземлялись и взлетали машины. По камням под ногами пешеходов, текли мутные струи воды. На серых стенах домов, теряющихся в высоте, висели яркие прямоугольники видеорекламы, зазывающие в магазины и клубы.

Никто из прохожих не взглянул на него больше одного раза: в таком месте всегда хватало панков и сектантов.

Локс прислушался к своим ощущениям, пересек улицу и шагнул в открытые покосившиеся двери одноэтажного строения с отвалившейся штукатуркой, пристроенного к синей прямоугольной башне. Темнота, резкий мигающий свет и толпа пьяных подростков, трясущихся под музыку, проникающую прямо в мозг.

Дешевый робот с грубыми заплатами на корпусе преградил ему дорогу, повиснув перед самым лицом.

- С оружием вход запрещен, - объявил стальной голос.

Локс схватил его и разбил об пол, - за утро эти машины успели надоесть. Он шагнул к притихшим танцующим, шарахнувшимся в стороны и короткой пробежкой преодолел зал, исчезнув в служебных помещениях.

Задняя дверь была не заперта. Еще один переулок, со стоящими переполненными мусорными контейнерами, обшарпанными кирпичными стенами и красной, вертикальной, светящейся вывеской на углу дома. По середине стояла напуганная девушка, а рядом с ней небритый молодой человек, держащий ее за плечо и приставивший к ее виску пистолет.

Парень вздрогнул, заметив странного типа в маске.

- Помогите! - крикнула девушка.

Локс смерил их презрительным взглядом и сошел по ступенькам, направившись к выходу из переулка. У него не было ни времени, ни желания разбираться с мелким уличным грабителем. Это давно не человек, а некое существо, живущее ради наркотиков, потерявшее свободу воли, ставшее рабом своих желаний. Его и убивать-то бессмысленно. Есть цель, от которой не следует отклоняться.

- Эй, ты! - окрикнул хриплый голос сзади. - Ты что же не хочешь помочь женщине в беде?!

Локс остановился.

- У тебя случайно нет с собой наличных? - продолжал грабитель. - Твоя симпатичная курточка тоже сойдет, - с этими словами он выстрелил.

Локс медленно развернулся к нему, нащупал дырку в плаще на лопатке и не спеша достал пулемет. Парень стоял с открытым ртом, забыв про вырвавшуюся девушку, разглядывая маску, скрытую тенью капюшона.

На пулемете щелкнул переключатель режима огня. Грянуло два выстрела, и грабитель свалился с простреленным коленом и запястьем, выронив пистолет.

Локс засунул пулемет в кобуру, уже забыв об этом досадном происшествии, и ушел, не обратив внимания на громкие проклятья, звучащие на весь переулок.

Эммили Толн находилась в одном из элитных жилых комплексов, принадлежащих синдикату ее отца, у подножия которого стоял Локс. Огромное сооружение с сотнями этажей, торговыми центрами, секторами отдыха и развлечений. Оно состояло из трех восьмигранных башен, соединенных между собой большим количеством блоков и мостов, высотой семьсот метров. Там, на самой верхушке, наиболее престижные квартиры.

Она ждет.

***

Эммили сидела на широкой кровати, пытаясь одновременно сосредоточится на тарелке с завтраком и новостях, идущих по телевизору. Ее всегда неприятно поражали события, творящиеся в мире. С самого рождения. Постоянные войны между странами и мегакорпорациями, конфликты, разборки; права человека потеряли свой первоначальный смысл. И всем вокруг было наплевать. И никто не пытался даже задуматься к чему это может привести и как с этим бороться.

Так недолжно быть. Недолжно и все.

Кусок апельсина упал с ложки прямо ей на колени, испачкав белую сорочку. Она подцепила его ногтями и закинула обратно в тарелку к хлопьям и другим фруктам, снова подняла глаза к огромному экрану на стене.

Люди называли ее наивной и чувствительной. Конечно, чего еще ожидать от дочери такого богатого и могучего человека, защищенной от чего угодно. Сейчас, за дверью ее апартаментов дежурит целый взвод, вооруженный до зубов; за окном, как два поплавка, болтаются роботы; и не стоит забывать о густой и сложной охранной системе, пронизывающей пол, стены и потолок, способный обнаружить и обезвредить все, что представляет опасность. Несмотря на это, ее десятки раз пытались убить или похитить. Жестокость и ненависть - вот что она видела всю свою жизнь. Эммили знала, что именно ее отец приносит в мир колоссальную массу несчастий, но она не могла его за это ненавидеть; она вообще не могла ненавидеть. Никого.

Эммили доела последние крошки и поставила тарелку на край кровати, где ее тут же подхватил маленький бытовой робот и унес на кухню. Все-таки не получилось концентрировать внимание на телевизоре во время еды, а там показывали здания, находящиеся в нескольких улицах отсюда, причем явно прозвучала фамилия ее отца.

- Охрана установила, - говорил ведущий, - что преступник проник в здание через вентиляционную шахту, выломав стальной люк. Программисты корпорации пока не знают, что именно он искал в секретных базах данных, которые, как известно, отключены от мировой сети, чтобы предотвратить проникновение извне. Неизвестный, с невероятной легкостью ушел от преследования, проявив необычные способности. Надежные источники сообщают, что он голыми руками разбил несколько роботов, а потом выбросился в окно с высоты в несколько сот метров, но тело так и не нашли... Постойте, нам только что удалось достать запись с камер одного из роботов.

На экране появилось изображение очень быстро двигающегося человека в кожаном одеянии, за несколько секунд уничтожившего роботов, прорывающегося сквозь охранников. Потом он добежал до конца коридора и прыгнул на стену, исчезнув за углом.

Запись оборвалась.

Эммили сидела неподвижно, она узнала этого типа в маске, его не раз показывали по телевизору. Каждый раз, когда она видела узор на его одежде, сердце начинало биться чаще.

- Это Локс - знаменитый на весь мир убийца, - объявил ведущий. - На прошлой неделе он расстрелял в упор президента Новой Республики. Служба безопасности этой страны до сих пор предлагает огромное вознаграждение за любую информацию о нем. Напомним, что существо, известное под именем Локс, впервые было замечено девятнадцать лет назад. С тех пор он убивает людей, выбирая свои жертвы только по одному ему известному принципу. Это могут быть политики, бизнесмены, преступники, простые рабочие, клерки, ученые, женщины, дети, старики и ничем не примечательные личности. Локс убивает только свою жертву, и никогда случайных свидетелей.

Голос звучал где-то далеко, Эммили не слушала его. Да, девятнадцать лет назад: в тот же год, месяц и день, когда она появилась на свет. Это была самая большая загадка ее жизни.

Раздалась знакомая мелодия, откуда-то из тумбочки. Эммили открыла дверцу и достала маленький овальчик телефона. Это был отец. Его крупное взволнованное лицо взглянуло на нее с плоского голографического экрана, повисшего над телефоном.

- Эммили, ты еще не уехала на учебу? - без приветствия спросил он.

- Еще нет.

- Лучше тебе сегодня никуда не выходить. Локс был замечен в моем секретном отделе, здание которого стоит совсем близко от тебя.

- Я смотрела новости и все видела.

- Он никого не убил, а это значит, что он ищет жертву, и все в районе километра подвергаются опасности. Я шкурой чувствую, что он охотится за тобой.

Эммили вздрогнула, ей вдруг показалось, что это может быть правдой.

- Я знаю, ты как-то связана с этим ублюдком, - всегда это знал. Никогда он не был так близко к тебе.

- Попробуй оцепить квартал и поймать его, - в каком-то трансе ответила девушка.

- Как только эта тварь выпрыгнула в окно, все мои люди здесь были подняты на уши. А комплекс, в котором ты находишься, охраняет целая армия. Мне две минуты назад звонил этот слизняк король, решил, что я опять собираюсь подавлять бунт. Вот идиот!

- Папа, - устало прервала его Эммили. - В прошлый раз ты устроил настоящую войну, которую подавлением бунта назвать язык не повернется! Воздушные силы четыре часа бомбили целый район, а потом, пехота убивала всех, кто выжил. Сотни тысяч ни в чем не повинных людей неделю умирали под обломками башен! - последние слова она почти кричала.

- Тихо, Эммили, тихо. Мы уже обсуждали это. Сейчас речь не о том.

Но девушка уже завелась:

- Король вовсе не идиот, просто он беспокоится о гражданах своей страны.

- Эта страна давно не его! Все, что я ему позволяю - управлять столицей. Хватит об этом. Все, что меня сейчас беспокоит - это ты и Локс. Не езди сегодня никуда, прошу тебя.

- А вот поеду, - уперлась Эммили. - Тебе наплевать на жизни людей, какая тебе разница, что случится со мной, - она нажала кнопку, прерывая связь.

Спрыгнув с кровати, она переоделась в штаны, блузку и серую куртку без рукавов. Все это выглядело достаточно просто и не привлекало внимания, хотя стоило целое состояние: дочь такого человека не могла ходить в обносках.

Эммили кинула в рот жвачку и, стараясь не шуметь, вышла из спальни. Ее могла услышать служанка, которая должна была помогать ей, одеваться и собираться на учебу. Эммили считала это довольно глупыми аристократическими замашками. Если они живут в стране с монархической формой правления, это еще ни о чем не говорит.

Роскошные комнаты с оригинальным дизайном уже давно не поражали воображение. Она прошла их, не глядя по сторонам.

Сумка с компьютером валялась в просторном холле на кресле, куда Эммили кинула ее вчера. Эммили закинула ее на плечо и вышла к охранникам, окружившим ее в заботливый эскорт.

Чтобы добраться до места, им не надо было покидать комплекс: все необходимое размещалось внутри. Тут существовали улицы и туннели для движения личного транспорта, а также системы транспортировки людских потоков. Люди месяцами жили здесь. Получался город в городе. Если возникало желание увидеть небо и солнце, всегда можно было прогуляться по многочисленным галереям и паркам, построенным по середине между башнями или посидеть у прохладного озера.

Что, ж даже в их мире огромных мегаполисов есть красивые уголки.

На платформе у входа в туннель их ждал отряд солдат в полном боевом обмундировании и роскошный черный лимузин, блестящий, обтекаемый. Роботов было не видно, они рассредоточились по темным углам и нишам, разыскивая Локса.

Сердце Эммили беспокойно застучало. Она села в машину на мягкое красное сидение и несколько раз глубоко вздохнула - это не помогло. Стоило послушаться совета отца. Сейчас всю дорогу нервы будут напряжены в ожидании выстрелов... Нет, не нужно думать об этом.

Туннель кончился. Лимузин свернул в сектор маленьких уютных ресторанчиков с кухнями разных стран. Начальник охраны решил изменить привычный маршрут в целях безопасности. Отделанные кирпичом фасады ощетинились причальными платформами, у которых парили машины. Внизу по галерее гуляли люди, несколько встревоженные, шныряющими повсюду блестящими цилиндрами роботов.

Эммили вдруг подумала, что лететь через этот сектор - глупость. Улицы тут тесноваты, поэтому в случае опасности все эти роботы и машины сопровождения сгрудятся в бесполезную кучу.

Стук сердца в ушах. Красная вывеска ресторана на кирпичной стене, виднеющаяся сквозь затемненное стекло. Выстрелы звучащие отдаленно.

В окнах мелькнул робот, еще один. Их броня сверкала искрами от града пуль.

Это сон - подумала Эммили.

Локс падал откуда-то сверху, расстреливая роботов. Пули ударяли в грудь и отскакивали; он почти не чувствовал их. Цилиндры с пробитыми телами сыпались на разбегающихся в ужасе людей.

Крыша грохнула и слегка промялась под ногами; броня. Он пробил ее кулаком, расширил дыру, словно рвал бумагу и вытащил оцепеневшую девушку за руку. Взвалив ее на плечо, он прыгнул на декоративный карниз ресторана и исчез внутри, разбив окно.

Начался хаос.

***

Черные тучи закрыли небо и солнце, клонившееся к закату. Воздух похолодел и потемнел. Начался легкий дождь.

Темно как ночью. Пешеходный мост, протянутый в тридцати метрах над рекой между двумя небоскребами. Ребра арок светят сине-белыми точками ламп.

Локс ловил лицом капли, смотря на небо; маска зажата в руке. Нет больше серебряного света, облака закрыли его. Сейчас ему так не хватало, дающего силу света стали. Почему его не стало, почему?! Лучи, отражающиеся от узоров на одежде.

Он обернулся. Ледяные глаза встретились с серыми. Девушка стояла в метре от него около ограждения.

- Почему ты не убил меня, как делал это со всеми своими жертвами. - Мокрые волосы сосульками свисали по щекам; дорогая одежда намокла. - Зачем ты притащил меня сюда? Зачем все это?!

Локс не помнил, разговаривал ли он когда-нибудь с теми, за кем охотился. Ему хотелось ответить, чтобы серые глаза не смотрели на него так.

- Я убиваю зло. Восстанавливаю равновесие в цивилизации.

- Так нельзя, - неожиданно сказала Эммили. - Это жестоко.

- Но это необходимость. - Локс помолчал, посмотрел на здания вокруг. - Иначе нельзя, раса уничтожит себя. Я последняя мера. - Он разглядывал ее лицо. - Ты, наверное, хочешь знать: почему я выбрал тебя? Ты считаешь себя совершенно невиновной и не понимаешь за что тебя хотят убить?

Эммили не ответила, сверля его своим взглядом. Кто он? Что он?

- В мире все связано и ты являешься важной частью системы, нарушающей баланс. Убрав тебя я разрушу ее. Я застрелю тебя и скину в реку. Этот мост очень памятное место для твоего отца, здесь он частенько избавляется от неугодных ему людей. Когда он узнает, где и как тебя убили, что-то щелкнет в его голове. Возможно, твоя смерть выбьет его из колеи настолько, что он отойдет от дел. Или решит построить государство с конституционным обществом. Я не знаю как распорядится судьба, но зла станет меньше.

Молчание. Плеск текущей воды под мостом. Шлепанье капелек дождя.

- Ты - бездушный инструмент, - заключила Эмили, - слепое оружие.

- Да. Так и есть. Оружию не нужны глаза. – Локс умолк.

В глазах девушки горел ужас, но это был не страх за собственную жизнь. Она поняла этого убийцу. Ее поразила вся чудовищность и безжалостность этого существа.

- Ты даже не представляешь, что начнет вытворять отец после моей смерти, – забормотала она. - Сначала тебя начнут искать спецслужбы трех стран и люди синдиката. Искать грубо и жестоко, отыскивая всех, кто хоть раз видел тебя. А когда из этого ничего не выйдет, он просто будет запускать ракеты с ядерными боеголовками в те города в которых тебя заметили. Разразится война, погибнут миллионы. Я знаю о чем говорю: мой отец сумасшедший. А ты чудовище, непонимающее, что творишь.

- Невинных людей больше не существует. Это стадо, которое нужно подгонять электрошоковыми дубинками, - прервал ее Локс. – Нет людей, которые не держат зла в своей душе. Прощай.

Он надел маску на лицо и поднял пулемет.

Эммили отшатнулась. Взгляд метнулся к черной воде в низу.

Там было так холодно.

- Когда ты прекратишь убивать? – спросила Эмили

Локс немного растерялся: он не задумывался над этим вопросом. Палец на курке застыл.

- Ты появился, чтобы заставить человечество быть человечнее, - ее голос не дрожал. - Ты – инструмент, последняя мера. Но как ты узнаешь, что пора остановится?

- Когда родится человек неспособный ненавидеть, - коротко ответил Локс.

В серых глазах девушки появилось странное выражение, проступающее сквозь слезы. Наконец, она подняла подбородок и четко произнесла:

- Я не могу ненавидеть, - с этими словами ее покинуло все напряжение, груз упал с души. Теперь все решится.

Ледяные глаза смотрели на нее через глазницы маски. Капли дождя стекали по металлу, срывались и падали на асфальт. Он прочитал в глазах девушки правду.

- Я родилась девятнадцать лет назад, когда ты пришел в наш мир.

Локс медленно опустил черное дуло пулемета. Посмотрел на небо в поисках ободряющего серебряного света, - ничего кроме черно-фиолетовых разводов туч.

- Я не понимаю пробормотал он.

Эмили почувствовала, что знает ответ который необходимо произнести:

- Не ты последняя мера, а мы последняя мера. Мы действуем одновременно. Девятнадцать лет. Ты - кнут, а я – пряник. Всю свою жизнь я противостою своему отцу, не допуская, чтобы его безумство затопило мир. Та сила, которая привела нас в этот мир, решила, что мы должны взглянуть в глаза друг друга.

- Значит, что-то изменилось, - бесцветно сказал Локс, рука, держащая пулемет вяло опустилась. Опять взгляд на небо, - теперь беспомощный.

- Один из инструментов более не нужен, - сказала Эммили.

Локс молчал. Неужели все кончено. Миссия завершена?

Эммили ждала. Он долго смотрел.

- Этот мир остается на твое попечение, - Локс запрыгнул на одну из арок и скрылся в темноте.

***

Локс сидел на скамейке. Маска лежала рядом на досках, наполняясь дождевой водой. Пулеметы кучей мокли около левой руки. Мягкая трава под ногами и извилистая дорожка, выложенная крупными бежевыми камнями, извивающаяся между сиреневыми деревьями. Парк на двухсотом этаже под открытым небом.

Тишина. Легкий аромат свежести и цветов. Локс смотрел вверх на растворяющиеся облака, открывающие фиолетовое, синие, красное небо и ждал появления солнца.

Дождь кончился. Последние лоскутки разошлись в стороны, выпуская не ослепляющий, сочный оранжевый диск, склоняющийся над горизонтом. Свет наполнил сырой теплый воздух, проскальзывая сквозь ветви деревьев, сверкая в каплях, дрожащих на цветах сирени.

Лето. Сиреневое лето.